СПРАВКА

о судебной практике по делам коррупционной направленности, рассмотренных судами Хабаровского края в 2022-2024 годах

 

 

Анализ судебной практики рассмотрения судами Хабаровского края дел коррупционной направленности показывает, что суды в целом правильно применяют положения уголовного и уголовно-процессуального законов, назначают наказание исходя из характера и степени общественной опасности совершенного преступления, личности виновного и совокупности обстоятельств, смягчающих и отягчающих ответственность. При этом суды руководствуются разъяснениями, содержащимися в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации: от 09.07.2013 N 24 "О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях", от 16.10.2009 N 19 "О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий", от 27.06.2013 № 19 "О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности", от 14.06.2018 N 17 "О некоторых вопросах, связанных с применением конфискации имущества в уголовном судопроизводстве".

Вместе с тем в ряде случаев судами допускаются ошибки, в частности, при применении примечаний к статьям о даче взятки и коммерческом подкупе, в вопросах правильной квалификации действий взяткодателей и взяткополучателей исходя из диспозиций соответствующих норм уголовного закона, при назначении дополнительных видов наказаний по делам о злоупотреблении и превышении должностных полномочий, при назначении иных мер уголовно-правового характера.

 

В ходе проведенного исследования были изучены представленные районными судами Хабаровского края статистические сведения и более 350 приговоров и постановлений, вы­несенных судами по делам о взяточничестве и служебном подлоге (ст. 290, 291, 291.1, 291.2, 292 УК РФ), о злоупотреблении должностными полномочиями (ст. 285, 285.4 УК РФ), о превышении должностных полномочий из корыстной либо иной личной заинтересованности (ст. 286 УК РФ) УК РФ, о коммерческом подкупе (ст. 204, 204.1, 204.2 УК РФ), а также по некоторым преступлениям против собственности и экологическим преступлениям с квалифицирующим признаком использования обвиняемыми своего служебного положения, то есть должностными лицами, обладающими признаками, предусмотренными пунктом 1 примечаний к статье 285 УК РФ, государственными или муниципальными служащими, которые не являются должностными лицами, а также иными лицами, отвечающими требованиям, предусмотренным пунктом 1 примечаний к статье 201 УК РФ.

 

Большую часть из поступивших в районные суды и к мировым судьям уголовных дел составили дела по ст. 291, 291.1 и 291.2 УК РФ о даче взятки и посредничестве во взятке, всего таких дел было рассмотрено 195, из них 15 дел возвращались прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ. По 94 уголовным делам были постановлены обвинительные приговоры и назначены следующие наказания: лишение свободы на определенный срок – 19 дел, лишение свободы условно – 24 дела, штраф - 58 дел, иные наказания – 3 дела. По 74 уголовным делам производство было прекращено на основании ч. 1 ст. 28 УПК РФ в связи с деятельным раскаянием обвиняемого по примечаниям к ст. 291, 291.1 и 291.2 УК РФ, при этом в подавляющем большинстве дел такие решения судов первой инстанции не обжаловались стороной обвинения. По 12 уголовным делам о преступлениях, предусмотренных ст. 291.2 УК РФ, производство было прекращено по п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

 

Количество уголовных дел за тот же период по ст. 290 УК РФ о получении взятки составили 56 дел в отношении 62 лиц, из них по 3 делам принимались решения о возвращении дел прокурору в порядке ст. 237 УПК РФЮ, по 1 уголовному делу был постановлен оправдательный приговор, по 54 уголовным делам были постановлены обвинительные приговоры и назначены следующие наказания: лишение свободы на определенный срок – 25 дел, лишение свободы условно – 17 дел, штраф - 11 дел, иное наказание – 1 дело.  В отношении 3 обвиняемых производство по уголовным делам был прекращено по ст. 28 УПК РФ в связи с деятельным раскаянием обвиняемого.

 

По делам о служебном подлоге по ст. 292 УК РФ было рассмотрено 15 уголовных дел, по которым в одном случае был постановлен оправдательный приговор, по 8 делам были постановлены обвинительные приговоры с назначением наказаний в виде лишения свободы условно и более мягких видов наказаний, производство по 6 делам было прекращено за истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности и из-за смерти обвиняемого.

 

За исследуемый период судами Хабаровского края был рассмотрено 17 дел по ст. 204, 204.1, 204.2 УК РФ о коммерческом подкупе, из которых по 9 делам были постановлены обвинительные приговоры с назначением наказаний в виде лишения свободы условно и более мягких видов наказаний, производство по 8 делам было прекращено по ст. 28 УПК РФ в связи с деятельным раскаянием обвиняемого.

 

По ст. 285 УК РФ о злоупотреблении должностными полномочиями было рассмотрено 10 дел, по всем были постановлены обвинительные приговоры с назначением наказаний: лишение свободы на определенный срок – 2 дела, лишение свободы условно – 5 дел, штраф - 2 дела, иное наказание – 1 дело.

 

По ст. 286 УК РФ о превышении должностных полномочий из корыстной либо иной личной заинтересованности было рассмотрено 14 дел в отношении 15 лиц, 2 дела возвращались прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, по всем делам были постановлены обвинительные приговоры с назначением наказаний: лишение свободы на определенный срок – 1 дело, лишение свободы условно – 9 дел, штраф - 3 дела.

 

Кроме этого, были изучены решения судов Хабаровского края по делам о преступлениях против собственности (ст. 159, 160 УК РФ) и экологических преступлениях (ст. 256, 258, 258.1, 260, 260.1 УК РФ), в которых присутствует квалифицирующий признак использования виновными своего служебного положения. Судами Хабаровского края были рассмотрены 57 уголовных дел о таких хищениях в отношении 62 лиц, 2 дела возвращались прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, по 3 делам были постановлены оправдательные приговоры, в отношении 55 лиц были постановлены обвинительные приговоры, с назначением наказаний: лишение свободы на определенный срок – 5 лиц, лишение свободы условно – 44 лица, штраф - 3 лица, иное наказание в отношении одного лица. По указанным экологическим преступлениям было рассмотрено 135 уголовных дел, 1 дело возвращалось прокурору в порядке    ст. 237 УПК РФ, по 89 делам были постановлены обвинительные приговоры, с назначением наказаний: лишение свободы на определенный срок – 2 дела, лишение свободы условно – 43 дела, штраф - 3 дела, иное наказание - 41 дело. По 41 делу производство было прекращено по ст. 28 УПК РФ в связи с деятельным раскаянием обвиняемого.

 

 

Проведенное исследование показывает рост количества рассмотренных уголовных дел о получении взятки (16 дел в 2022 году, 17 дел в 2023 году, 23 дела в 2024 году) и о коммерческом подкупе (2 дела в 2022 году, 5 дел в 2023 году, 10 дел в 2024 году, снижение количества дел о служебном подлоге (9 дел в 2022 году, 4 дела в 2023 году, 2 дела в 2024 году) и о злоупотреблении должностными полномочиями (4 дела в 2022 году, 5 дел в 2023 году, 1 дело в 2024 году). По делам о даче взятки и посредничестве во взятке, количество рассмотренных дел стабильно высокое (64, 63 и 68 соответственно).

 

 

В ходе исследования уголовных дел, производство по которым было прекращено по примечаниям к ст. 291, 291.1, 291.2, 204, 204.1 и 204.2 УК РФ, а это порядка 40 % от поступивших в суд уголовных дел этой категории, было установлено, что сторона обвинения в подавляющем большинстве случаев не обжаловала такие решения судов первой инстанции, при этом материалы уголовных дел указывают на то, что органам предварительного расследования были известны те же обстоятельства, позволяющие прекратить уголовное преследование по этим примечаниям, и сторона обвинения в суде не представляла доказательств обратного.

Вместе с тем, при установлении обстоятельств, позволяющих прекратить уголовное преследование по примечаниям к ст. 291, 291.1 и 291.2, 204, 204.1 и 204.2 УК РФ, суды допускали ошибки, в частности, при оценке критерия добровольности сообщения обвиняемым о совершенном преступлении. Само по себе наличие в материалах уголовного дела документа в виде явки с повинной либо объяснения привлекаемого лица, данного до возбуждения уголовного дела, не всегда является достаточным осованием, чтобы применить указанные примечания. Оценку тому, добровольно либо вынужденно это лицо сообщило о совершенном преступлении, суду следует проводить путем исследования всех обстоятельств дела.

 

Так, признавая виновным Ю. по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 291 УК РФ за дачу взятки должностному лицу – врачу через посредника Ч. за оформление листа нетрудоспособности без оснований на его законное получение, и отказывая в удовлетворении ходатайства стороны защиты о прекращении уголовного дела в отношении Ю. по примечанию к ст. 291 УК РФ, суд первой инстанции мотивировал свое решение тем, что отсутствовало вымогательство взятки, и что сообщение Ю. в правоохранительные органы о даче взятки не было добровольным, так как факт покушения на дачу взятки должностному лицу был установлен из других источников, а именно из досудебного соглашения о сотрудничестве Ч. и результатов оперативно-розыскной деятельности.

Между тем, как видно из материалов уголовного дела, Ю. обратился в правоохранительные органы 17.11.2022 года с заявлением, в котором сообщил о даче взятки врачу через Ч., в тот же день было возбуждено уголовное дело в отношении Ю., поводом для его возбуждения указана была явка с повинной Ю., а основанием материалы доследственной проверки, которыми на тот момент являлись лишь электронный листок нетрудоспособности Ю. и его объяснение. 

В свою очередь, досудебное соглашение о сотрудничестве с Ч. было заключено 10.11.2022 года, в рамках которого она сообщила о причастности к даче взяток в числе прочих лиц Ю., но не сообщила ни конкретные даты, ни суммы взятки и других обстоятельств совершении преступления. Только 21.11.2022 года следователем из уголовного дела в отношении Ч. были выделены материалы, указывающие на признаки преступления в деянии Ю. Подробные показания по заключенному соглашению о сотрудничестве  в отношении Ю. в рамках расследования в отношении Ч. уголовного дела даны были ею 17.12.2022 года, то есть через месяц после явки с повинной Ю.

Допрошенная судом следователь пояснила, что она Ю. до его явки с повинной для допроса не вызывала, поручение оперативным службам на его доставление не давала. Таким образом, поскольку на момент сообщения Ю. о совершенном им преступлении орган, имеющий право на возбуждение уголовного дела, не располагал конкретной информацией о причастности его к совершению данного преступления, и сведения, уличающие Ю. в совершении преступления, при его обращении с явкой с повинной, не предъявлялись, оснований для вывода о том, что данное сообщение Ю. не являлось добровольным, у суда первой инстанции не имелось. В силу ст. 14 УПК РФ все неустранимые сомнения  в добровольном характере сообщения о преступления суд первой инстанции был обязан трактовать в пользу Ю.

При этом судом первой инстанции было правильно установлено, что Ю. активно способствовал раскрытию и расследованию преступления, им были предоставлены сведения о реквизитах счета, с которого он совершил перевод денег в качестве взятки, он участвовал в осмотре места происшествия и указал, где и при каких обстоятельствах договаривался с Ч. о взятке за незаконные действия должностного лица, и других известных ему обстоятельствах преступления.

Таким образом, из материалов дела следует, что Ю. были выполнены все условия, предусмотренные примечанием к ст. 291 УК РФ, приговор был отменен, а производство по делу прекращено на основании примечания к ст. 291 УК РФ в связи с деятельным раскаянием Ю.

 

Напротив, прекращая уголовное дело в отношении С. по примечанию к ст. 291.1 УК РФ в связи с деятельным раскаянием в посредничестве во взятке, суд не учел, что основанием для возбуждения уголовного дела послужили материалы оперативно-розыскной деятельности, в которых имеются достаточные данные, указывающие на наличие в действиях С. признаков преступления, и суд не исследовал содержание этих материалов оперативно-розыскных мероприятий с точки зрения того, насколько сообщенные С. сведения в явке с повинной не были известны правоохранительным органам до этого. При таком положении вывод суда первой инстанции о добровольности сообщения С. о совершенном преступлении, как обязательного условия освобождения от уголовной ответственности по примечанию к ст. 291.1 УК РФ, был сделан без всестороннего, полного и объективного исследования всех обстоятельств дела, что повлекло отмену судебного решения.

 

Принимая решение о прекращении уголовного дела в отношении К. в соответствии с примечанием к ст. 291 УК РФ, суд указал, что К. добровольно после совершения преступления сообщил органу, имеющему право возбудить уголовное дело, о даче взятки, не владея сведениями о наличии у правоохранительных органов информации о его причастности к преступлению.

Вместе с тем, как следовало из материалов дела, поводом для возбуждения уголовного дела в отношении К. послужил рапорт следователя об обнаружении признаков преступления о том, что в ходе расследования другого уголовного дела в отношении С. была установлена причастность К. к совершению преступления, и при допросе обвиняемая С. сообщила следователю об обстоятельствах дачи ей взятки К. После этого К. был приглашен для дачи объяснений, в которых он не сообщил каких-либо новых сведений, которые не были бы ранее известны правоохранительным органам, и он это осознавал.

Несмотря на то, что К. официально не задерживался по подозрению в совершении преступления при даче объяснений, наличие у К. реальной возможности ранее обратиться в правоохранительные органы, которая им не была реализована, также свидетельствует о вынужденном характере его сообщения о совершенном преступлении.

Кроме того, при допросе в качестве подозреваемого К. от дачи показаний отказался, воспользовавшись правом, предусмотренным ст. 51 Конституции РФ, а при допросе в качестве обвиняемого новых сведений, ранее не известных правоохранительным органам, которые повлияли бы на ход расследования, не сообщил, чем опровергались выводы суда первой инстанции о том, что К. активно способствовал раскрытию и расследованию преступления.

 

Отменяя приговор в отношении В., суд апелляционной инстанции установил, что она при даче объяснения 23 ноября 2023 года оперуполномоченному М. сообщила о даче ею взятки через посредника должностному лицу ГИБДД за получение водительского удостоверения без фактического прохождения экзаменов, подробно изложив обстоятельства совершенного ею преступления. Допрошенный в ходе судебного заседания оперуполномоченный М. также пояснил, что В. сама к нему обратилась с сообщением о даче взятки должностному лицу за выдачу водительского удостоверения, это подтвердил и следователь в суде апелляционной инстанции. Также было установлено, что 10 февраля 2023 года в г. Саранске по факту мошеннических действий по изготовлению поддельных водительских удостоверений и хищению денежных средств путем обмана было возбуждено уголовное дело по ч. 2 ст. 159 УК РФ, обвиняемым по которому был привлечен С., размещавший в сети Интернет объявления о получении водительского удостоверения без фактического прохождения экзаменов за вознаграждение сотрудникам ГИБДД. Вместе с тем, показания С. и результаты проведенных оперативно-розыскных мероприятий не указывали на то, что именно В. обращалась к С. за изготовлением водительского удостоверения через денежное вознаграждение сотрудникам ГИБДД. Доказательств обратного материалы уголовного дела в отношении В. не содержали, поэтому суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что информация о даче взятки В. должностному лицу через посредника впервые стала известна органу, имеющему право возбуждать уголовное дело, именно после обращения В. с явкой с повинной. Приговор был отменен, уголовное дело и уголовное преследование в отношении В. прекращено на основании примечания к ст. 291 УК РФ.

 

Принимая решение о прекращении уголовного дела и уголовного преследования в отношении Б., обвиняемой по п. «б» ч. 3 ст. 204 УК РФ в соответствии с примечанием 2 к статье 204 УК РФ, суд первой инстанции указал, что до вынесения постановления о возбуждении уголовного дела Б. дала объяснения оперуполномоченному ОЭБиПК Комсомольского ЛО МВД на транспорте о факте незаконной передачи лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой организации, денег за совершение заведомо незаконных действий, подробно изложив обстоятельства совершенного ею преступления, и в дальнейшем Б. активно способствовала раскрытию и расследованию преступления.

При этом протокол опроса Б. и обстоятельства его оформления не были исследованы судом первой инстанции, между тем, материалы оперативно-розыскных мероприятий, изученных судом апелляционной инстанции, содержали протоколы опроса Д. и С., в которых указанные лица сообщили об обстоятельствах совершенного Б. коммерческого подкупа. После получения объяснений от Д. и С. сотрудники полиции пригласили Б. для дачи объяснений, в которых она не сообщила никаких прежде неизвестных правоохранительным органам сведений о совершении ею коммерческого подкупа, при этом понимая, что обстоятельства преступления уже известны органу, имеющему право возбудить уголовное дело.

Таким образом, выводы суда  о прекращении уголовного дела в связи с деятельным раскаянием Б., судом апелляционной инстанции были расценены как не соответствующие доказательствам, исследованным в судебном заседании.

 

 

Не всегда суды правильно оценивали действия должностных лиц, за которые взяткодатель дает взятку, с точки зрения того, входят ли в служебные полномочия действия (бездействие) должностного лица, за которые он получает взятку, либо эти действия (бездействие) незаконны, и это осознает взяткодатель.

 

Так, из описания преступного деяния М. следовало, что незаконные действия должностного лица С. должны были выразиться в возврате М. паспорта гражданина Республики Таджикистан, за что М. через посредника Р. передал С. 20000 рублей.

По смыслу диспозиции ч. 3 ст. 291 УК РФ взяткодатель должен со всей очевидностью осознавать, что дает взятку должностному лицу именно за совершение последним незаконных действий. Если виновный не знает, каким путем (законным или незаконным) будет решаться поставленный перед взяткополучателем вопрос, то квалификация дачи взятки по данному признаку исключается, и ответственность наступает по ч. 1 ст. 291 УК РФ.

Как было установлено в ходе судебного следствия, оперуполномоченный ПУ ФСБ России С. в ходе оперативно-розыскных мероприятий изъял у М. паспорт гражданина Республики Таджикистан, полагая, что тот незаконно находится на территории РФ, и позже Р. с ведома М. обратилась к С. с просьбой вернуть паспорт.

Как следует из постановления о привлечении М. в качестве обвиняемого и обвинительного заключения, предъявленное М. обвинение не содержало указаний на то, в чем именно заключалась незаконность выполнения С. просьбы Р. вернуть паспорт, то есть какие предусмотренные законом основания или условия препятствовали реализации С. этих полномочий.

При этом материалами дела подтверждалось, что изъятый С. паспорт М. не являлся заведомо подложным документом и не содержал сведений, не соответствующих действительности, что также противоречило доводам следствия о том, что М. осознавал незаконность действий С. по возврату паспорта. Самих по себе обстоятельств того, что М. и посредник Р. понимали, что С. является оперуполномоченным ПУ ФСБ России, наделенный полномочиями по проведению оперативно-розыскных мероприятий, недостаточно для того, чтобы считать доказанным, что М. осознавал незаконность своей просьбы.

В свою очередь показания С. и свидетеля, данные о котором были сохранены в тайне, о том, что М. был ранее подвергнут административному выдворению за пределы Российской Федерации, поэтому находился не территории страны незаконно, не были подтверждены письменными доказательствами.

При таком положении выводы суда о квалификации действий М. по ч. 3 ст. 291 УК РФ как дача взятки должностному лицу за совершение заведомо незаконных действий, не подтвердились достаточными доказательствами, что привело к неправильному применению судом первой инстанции уголовного закона, соответственно, к переквалификации в апелляционном порядке действий М. на ч. 1 ст. 291 УК РФ.

 

  По уголовным делам в отношении участковых уполномоченных полиции Ш. и Б., которые были осуждены по ч. 3 ст. 290 УК РФ за получение взяток от сотрудников похоронных агентств за то, что передавали тем данные об умерших, суды при квалификации действий осужденных как взятка за незаконные действия, не учли, что родственники умерших не возражали, чтобы данные об умерших были переданы в похоронное агентство. Более того, в некоторых случаях родственники сами выбирали то самое агентство, сотрудник которого впоследствии передавал взятку участковому. Таким образом, утверждение стороны обвинения о незаконности действий участковых, основанное на нарушении ими положений Закона «О персональных данных», не нашло своего подтверждения, поэтому, действия Ш. и Б. были переквалифицированы на ч. 1 ст. 290 УК РФ, как взятка за совершение действий, входивших в их служебные полномочия.

 

Осуждая А. за совершение преступления, предусмотренного п. «б» ч. 4 ст. 291 УК РФ, суд в приговоре указал, что А. лично дал должностным лицам – лесничему и руководителю лесничества денежные средства за заведомо незаконные действия в его пользу по оформлению в кратчайшие сроки документов, предоставляющих право рубки лесных насаждений.

При описании преступного деяния А. суд также указал на дачу взятки должностным лицам за их бездействие, выразившееся в том, что лесничие не будут выявлять и пресекать незаконную рубку лесных насаждений, и не будут привлекать виновных лиц к ответственности. Однако, такие выводы суда противоречили исследованным в ходе судебного следствия доказательствам, поскольку из показаний как взяткодателя, так и взяткополучателей следовало, что А. давал взятку именно за незаконные действия, а деятельность должностных лиц по исполнению возложенных на них полномочий, не охватывалась умыслом взяткодателя. При таком положении, из приговора было исключено указание на дачу взятки А. должностным лицам за незаконное бездействие, со смягчением назначенного наказания. 

 

 

В правоприменительной практике остается непростым вопрос отграничения совокупности преступлений от единого продолжаемого преступления. Судебная практика рассматривает как единое продолжаемое преступление си­стематическое получение взяток от одного и того же взяткодателя за общее покрови­тельство или попустительство по службе, если указанные действия были объединены единым умыслом, а также случаи, когда не­законное вознаграждение получено или пе­редано от нескольких лиц, но за совершение одного действия (акта бездействия) в общих интересах этих лиц.

Однако не может квалифицироваться как единое продолжаемое преступление од­новременное получение, в том числе через посредника, незаконного вознаграждения от нескольких лиц, если в интересах каждого из них должностным лицом или лицом, выпол­няющим управленческие функции в ком­мерческой или иной организации, соверша­ется отдельное действие (акт бездействия).

 

По уголовному делу в отношении преподавателя Т., которая в силу своих должностных обязанностей осуществляла педагогический контроль и оценку освоения образовательной программы студентами, была наделена полномочиями по принятию решений по принятию зачетов и экзаменов, курсовых проектов, лабораторных работ, практических занятий, которые в свою очередь влияли на возможность продолжения обучения и получения профессионального образования, то есть являлась должностным лицом, получила взятку через посредников. Суд, квалифицируя действия Т. как единое продолжаемое преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 290 УК РФ, не учел, что согласно разъяснениям, данным в п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», не может квалифицироваться как единое продолжаемое преступление одновременное получение, в том числе через посредника, взятки от нескольких лиц, если в интересах каждого из них должностным лицом совершается отдельное действие (акт бездействия). Содеянное при таких обстоятельствах образует совокупность преступлений.

Фактические обстоятельства уголовного дела свидетельствовали о том, что незаконное вознаграждение каждый из студентов передавал Т. за себя лично через старост групп, то есть посредников  Б., З. или С., за выставление положительной оценки студентам за курсовые работы, практические занятия и экзамены без фактической их сдачи и по разным дисциплинам. Т., в свою очередь, выставляла положительные оценки в ведомостях и зачетных книжках каждому из студентов также индивидуально. Не усматривалось единого умысла Т. на систематическое получение взяток от ряда студентов в различные сессии и тем, что инициатива о передаче взяток в разные периоды времени исходила либо от студентов либо от Т., сумма взяток была разной, незаконные действия Т. также носили различный характер. Таким образом, не было доказано, что у студентов, передавших денежных средства Т. через посредников, были общие интересы, и что Т. совершила незаконные действия в общих интересах этих лиц. С учетом изложенного, содеянное Т. было переквалифицировано по каждому случаю взятки на ч. 1 ст. 291.2 УК РФ в отношении каждого из студентов и по каждой дисциплине.

 

 

Следует обратить внимание и на допущенные судом существенные нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на постановление законного и обоснованного судебного решения.

 

Уголовное дело по обвинению К. в совершении преступления, предусмотренного ст. 291 УК РФ, было рассмотрено судом по правилам главы 40.1 УПК РФ в особом порядке проведения судебного заседания при заключении К. досудебного соглашения о сотрудничестве. Вместе с тем, судом не были учтены разъяснения Пленума ВС РФ от 28.06.2012 № 16 «О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве», о том, что одним из условий постановления в отношении подсудимого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, обвинительного приговора является его согласие с предъявленным обвинением. В случае, если подсудимый не согласен с предъявленным обвинением, суд принимает решение о прекращении особого порядка судебного разбирательства и назначает судебное разбирательство в общем порядке. При этом глава 40.1 УПК РФ не содержит норм, запрещающих принимать по делу, рассматриваемому в особом порядке в связи с досудебным соглашением о сотрудничестве, иные, кроме обвинительного приговора, судебные решения. В частности, уголовное дело может быть прекращено судом, если для этого не требуется исследования собранных по делу доказательств и фактические обстоятельства при этом не изменяются.

Из протокола судебного заседания следует, что защитник в судебном заседании заявил о прекращении производства по делу в отношении К. по примечанию к ст. 291 УК РФ, поскольку обвиняемый активно способствовал раскрытию и расследованию преступления, и в отношении него имело место вымогательство взятки со стороны должностного лица, на что в своих показаниях указывал и К. Между тем, суд должным образом не проверил и не дал оценку доводам стороны защиты о наличии вымогательства взятки со стороны должностного лица, не принял во внимание, что данное ходатайство свидетельствует о несогласии стороны защиты с изложением обвинением.

При таком положении дальнейшее рассмотрение уголовного дела в особом порядке без исследования доказательств в данной части при наличии обоснованных сомнений в полном согласии подсудимого с предъявленным обвинением поставило сторону защиты в неравное положение со стороной обвинения, нарушило принцип состязательности и равноправия сторон, не позволило суду проверить и оценить обоснованность обвинения, дать мотивированную оценку доводу защиты о наличии основания для прекращения производства по делу согласно примечанию к ст. 291 УК РФ.

 

 

По преступлениям, предусмотренным ст. 285, 286 УК РФ, суды не всегда правильно подходили к оценке содеянного, допуская противоречия в описании преступного деяния с их квалификацией согласно диспозиций этих норм уголовного закона. Выводы судов не всегда соответствовали разъяснениям Верховного Суда РФ, изложенные в постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 года № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» о том, что по делам данной категории судам надлежит, наряду с другими обстоятельствами дела, выяснять и указывать в приговоре, какие именно права и законные интересы граждан или организаций либо охраняемые законом интересы общества или государства были нарушены и находится ли причиненный этим правам и интересам вред в причинной связи с допущенным должностным лицом превышением своих служебных полномочий.

 

Так, осуждая К. по трем преступлениям, предусмотренным ч. 2 ст. 286 УК РФ, суд при описании преступных деяний, которые посчитал доказанными, установил, что К., являясь высшим должностным лицом муниципального образования, а именно главой сельского поселения, незаконно подписал договоры социального найма, предоставив М., П. и К., не признанными в установленном законом порядке нуждающимися в предоставлении жилого помещения по договору социального найма из муниципального жилищного фонда, право пользования жилыми помещениями, нарушив конституционные права других граждан, состоящих в очереди на получение жилых помещений из жилищного фонда социального использования в соответствии с жилищным законодательством. После чего жилые помещения были переданы в собственность М., П. и К., то есть выбыли из муниципальной собственности, чем был причинен ущерб сельскому поселению в крупном размере. Также суд указал, что в результате преступных действий К. государство через соответствующие органы местного самоуправления не смогло в полной мере выполнить возложенные на него конституционные обязанности и функции по обеспечению малоимущих жильем, гарантированные ст. 40 Конституции РФ, что повлекло существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства по обеспечению жильем лиц, нуждающихся в жилище из числа малоимущих. 

Состав преступления, предусмотренного ст. 286 УК РФ, является материальным, то есть требует наступления определенных последствий. При описании преступных деяний в установочной части приговора суд первой инстанции установил, что действиями К., помимо интересов государства, нарушены конституционные права граждан, состоящих в очереди на получение помещений муниципального жилищного фонда по договорам социального найма, причинен ущерб муниципальному образованию в крупном размере, существенно нарушены охраняемые законом интересы общества.

Вместе с тем, действия К. по всем трем преступлениям, предусмотренным ч. 2 ст. 286 УК РФ, были квалифицированы судом как совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение охраняемых законом интересов государства. Аналогичное описание преступного деяния и квалификация действий К. были приведены в обвинительном заключении и в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого.

Таким образом, в предъявленном К. обвинении имелись противоречия между описанием преступного деяния и квалификацией его действий в части наступивших последствий. Поскольку суд не вправе сам формулировать и дополнять предъявленное органом предварительного расследования обвинение новыми обстоятельствами, установленными в ходе судебного разбирательства, данное нарушение уголовно-процессуального закона суд апелляционной инстанции посчитал неустранимым в судебном заседании и принял решение об отмене приговора и возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

 

 Признавая Б. виновной в превышении должностных полномочий, суд исходил из факта того, что она, являясь директором муниципального бюджетного учреждения, передала своему подчиненному Т. весельный катамаран в личное пользование, чем допустила превышение должностных полномочий, выразившиеся в нарушении ст. 296 ГК РФ и Устава учреждения, разрешила использовать имущество в личных целях. По мнению стороны обвинения, с которой согласился суд первой инстанции, именно такие действия Б. повлекли использование Т. катамарана на сплаве, в ходе которого погибла С. 

Вместе с тем, ни органом предварительного следствия, ни судом в приговоре не было приведено доказательств, свидетельствующих об осведомленности Б. в момент согласования заявления о выдачи катамарана Т. возможности его использования для предстоящего сплава. Сама по себе осведомленность Б. о проведении Т. сплава не означали, что контроль за этим мероприятием входит в её должностные обязанности. Факт выдачи Б. имущества учреждения для использования подчиненным также не означает совершение ею действий, явно выходящих за пределы должностных полномочий.

В приговоре суд установил, что тяжкие последствия в виде гибели С. были причинены в результате организованного Т. туристического сплава на катамаране учреждения, по факту чего в отношении Т. ранее был вынесен обвинительный приговор.

Однако, выводов о наличии причинно-следственной связи между инкриминируемыми Б. действиями, выразившимися в выдаче имущества учреждения, и смертью С. в ходе организованного Т. сплава, приговор не содержал. Кроме того, согласно диспозиции ст. 286 УК РФ относительно наступивших последствий необходимо наличие умышленной формы вины, которая в соответствии с требованиями ст. 73 УПК РФ также подлежит доказыванию, но в ходе судебного следствия не было добыто доказательств, подтверждающих прямой или косвенный умысел Б. на причинение смерти С.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции согласился с доводами апелляционных жалоб стороны защиты о том, что смерть С. не состояла в прямой причинно-следственной связи с действиями Б. по выдаче имущества учреждения. Приговор был отменен, уголовное дело и уголовное преследование в отношении Б. было прекращено в связи с отсутствием в её действиях состава преступления.

 

 

Проведенное исследование выявило также, что в вопросах назначения нака­зания по делам коррупционной направленности основные проблемы у судов воз­никают с назначением дополнительного наказания в виде лишения права занимать определенные должности или занимать­ся определенной деятельностью. Лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью как вид нака­зания состоит в запрещении занимать долж­ности на государственной службе, в органах местного самоуправления либо заниматься определенной профессиональной или иной деятельностью.

По смыслу уголовного закона лишение права занимать определенные должности состоит в запрещении занимать должности только на государственной службе или в органах местного самоуправления. Запрет занимать должности в государственных и муниципальных учреждениях законом не предусмотрен (ст. 47 УК РФ). Однако, как показывает изученная практика, суды нару­шают данное правило.

В частности, назначая вышеназванный вид наказания в качестве дополнительного, суды в приговоре указы­вают: «с лишением права заниматься деятельностью, связанной с административно-хозяйственными функциями в государственных бюджетных учреждениях»; «с лише­нием права занимать должности, связанные с выполнением руководящих функций в органах, связанных с лесной деятельностью»; «с лишением права занимать должности в государственных органах, организациях и предприятиях»; «с лишением права занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, организационно-распорядительных и (или) административно-хозяйственных полномочий в органах государственной власти и органах местного самоуправления» и т.д. Нарушение соответствующего требования уголовного закона является основанием для отмены или изменения приговора.

В связи с этим следует рекомендовать судам при назначении данного вида наказания внимательно подходить к формулированию соответствующих запретов, следуя разъяснениям, содержащимся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 года № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» о том, что лишение права занимать определенные должности состоит в запрещении занимать должности только на государственной службе или в органах местного самоуправления. В приговоре необходимо указывать определенный конкретными признаками круг должностей, на который распространяется запрещение (например, должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, организационно-распорядительных и (или) административно-хозяйственных полномочий).

Лишение права заниматься определенной деятельностью может выражаться в запрещении заниматься как профессиональной, так и иной деятельностью. В приговоре следует конкретизировать вид такой деятельности (например: педагогическая, врачебная, управление транспортом и т.д.). Для правильного определения видов той или иной деятельности возможно использование Общероссийского классификатора видов экономической деятельности, утвержденного приказом Росстандарта от 31.012014 г. № 14-ст.

 

Так, заведующая поликлиникой И. была осуждена по ч. 3 ст. 290 УК РФ за получение должностным лицом лично взятки в виде денег за незаконные действия в пользу взяткодателя и представляемых им лиц, а также по ч. 1       ст. 292 УК РФ за служебный подлог, то есть внесение должностным лицом в официальные документы заведомо ложных сведений, совершенный из корыстной заинтересованности. Суд назначил И. дополнительное наказание в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с организационно-распорядительными функциями в сфере здравоохранения.

Совершенное И. преступление состояло в том, что она по договоренности с владельцем магазина Иш. вносила в медицинские книжки работников магазина сведения о результатах их медицинского обследования за врачей: психиатра, нарколога, стоматолога и отоларинголога, а полученные от Иш. денежные средства в качестве взятки за ускоренное оформление медицинской комиссии работникам магазина без её прохождения тратила по собственному усмотрению.

Таким образом, назначение И. дополнительного наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с организационно-распорядительными функциями в сфере здравоохранения, противоречит положениям ч. 1 ст. 47 УК РФ и вышеприведенным разъяснениям Верховного Суда РФ.

Поскольку из формулировки назначенного судом И. дополнительного наказания не было ясно, какой вид наказания ей был назначен - лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что дополнительное наказание фактически не назначено, и исключил из приговора назначение данного дополнительного наказания.

 

Суд осудил главного врача поликлиники Х. по п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ за то, что он, являясь должностным лицом, обладающим организационно-распорядительными  полномочиями, в частности полномочиями по внесению в Регистр вакцинированных Российской Федерации сведений о лицах, прошедших вакцинацию против коронавирусной инфекции, получил взятку от специалиста по охране труда горно-обогатительного комбината Б. по договоренности, что Х. будет вносить по спискам Б. в указанный Регистр сведения о прохождении работниками комбината вакцинации без ее фактического проведения.

 Суд назначил дополнительное наказание Х. в виде лишения права заниматься медицинской деятельностью, что противоречит вышеназванным разъяснениям Верховного Суда РФ, поскольку незаконные действия Х. были связаны не с занятием медицинской деятельностью, а с его организационно-распорядительными полномочиями главного врача. Поэтому, суд апелляционной инстанции исключил назначение данного дополнительного наказания Х.

 

По уголовному делу в отношении начальника пассажирского поезда Б., осуждая его по п. «в» ч. 3 ст. 204 УК РФ, суд установил, что Б., действуя умышленно, из личной заинтересованности, путем безналичных переводов на принадлежащую Л. банковскую карту, передал лично Л., выполняющей управленческие функции в коммерческой организации незаконное вознаграждение в виде денег за возможное предоставление ему информации о запланированных датах проверок контролерами-ревизорами и инженерами сектора контроля клиентских услуг структурного подразделения ОАО «ФПК», пассажирского поезда, следующего под его руководством, то есть за совершение действий, входящих в служебные полномочия Л. и за способствование деятельности Б. указанными действиями в силу служебного положения Л.

Вместе с тем, с выводами суда о назначении Б. дополнительного наказания в виде лишения права занимать должности на государственной службе и в органах местного самоуправления, связанные с осуществлением функций представителя власти и организационно-распорядительных полномочий, суд апелляционной инстанции не согласился, поскольку совершенное Б. преступление не было связано с его работой в такой должности.

 

По уголовным делам в отношении сотрудников МВД РФ Х. и К., осуждая их по ч. 3 ст. 290, п. «е» ч. 3 ст. 286 УК РФ, суд назначил им дополнительное наказание в виде лишения права занимать должности на государственной службе в системе правоохранительных органов РФ, связанных с осуществлением функций представителя власти, либо выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций.

Вместе с тем, при назначении таких дополнительных наказаний суд первой инстанции ошибочно указал ссылку на выполнение организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций, поскольку было установлено, что Х. и К. совершали преступления, являясь должностными лицами МВД РФ, осуществляющими функции представителей власти, полномочия которых регламентируются Федеральными законами от 7 февраля 2011 года N 3-ФЗ "О полиции" и от 30 ноября 2011 года N 342-ФЗ "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации".

В связи с допущенными нарушениями, апелляционная инстанция внесла в приговоры Х. и К. изменения путем исключения из дополнительных наказаний ссылки на выполнение организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций.

 

  В приговоре в отношении оперуполномоченного группы по контролю за оборотом наркотиков одного из отделов в системе МВД РФ Ш., осужденной по п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ, суд назначил дополнительное наказание в виде лишения права занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти в правоохранительных органах. Вместе с тем, суд не учел, что занимаемая Ш. должность в органах МВД РФ относится к государственной службе, что повлекло изменение приговора в этой части путем назначения Ш. дополнительного наказания в виде запрета занимать должности на государственной службе в правоохранительных органах, связанные с осуществлением функций представителя власти.

 

 

Следует также обратить внимание судов на тщательную оценку обстоятельств дела при принятии решений о назначении меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа в порядке главы 51.1 УПК РФ, учитывая правовые позиции высших судебных инстанций.

 

Так, судом было удовлетворено ходатайство следователя о прекращении уголовного дела в отношении Г., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ и назначении меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа.

В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда РФ, изложенной в Определении от 26.10.2017 № 2257-О, общественно опасные последствия совершенного преступления, в зависимости от конструкции его состава - материального или формального, могут входить или не входить в число его обязательных признаков. Вместе с тем, отсутствие указаний на такие последствия в диспозиции соответствующей статьи Особенной части УК РФ, в качестве признака предусмотренного ею состава преступления не означает, что совершение этого преступления не влечет причинение вреда или реальную угрозу его причинения. Соответственно, поскольку различные уголовно наказуемые деяния влекут наступление разного по своему характеру вреда, постольку предусмотренные ст. 76.2 УК РФ действия, направленные на заглаживание такого вреда и свидетельствующие о снижении степени общественной опасности преступления, нейтрализации его вредных последствий, не могут быть одинаковыми во всех случаях, а определяются в зависимости от особенностей конкретного деяния.

По смыслу ст. 76.2 УК РФ и ст. 25.1 УПК РФ в их взаимосвязи, при решении вопроса о прекращении уголовного дела суд должен установить, предприняты ли обвиняемым (подозреваемым) меры, направленные на восстановление именно тех законных интересов общества и государства, которые были нарушены в результате совершения конкретного уголовно наказуемого деяния и достаточны ли эти меры для того, чтобы расценить уменьшение общественной опасности содеянного, как позволяющее освободить его от уголовной ответственности.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 2.1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2013 № 19 "О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности", под заглаживанием вреда понимается имущественная, в том числе денежная, компенсация морального вреда, оказание какой-либо помощи потерпевшему, принесение ему извинений, а также принятие иных мер, направленных на восстановление нарушенных в результате преступления прав потерпевшего, законных интересов личности, общества и государства.

Вред, причиненный преступлением, может быть возмещен в любой форме, позволяющей компенсировать негативные изменения, причиненные преступлением охраняемым уголовным законом общественным отношениям.

При этом, суд обязан не просто констатировать наличие или отсутствие указанных в законе оснований для освобождения от уголовной ответственности, а принять справедливое и мотивированное решение с учетом всей совокупности данных, характеризующих, в том числе особенности объекта преступного посягательства, обстоятельства его совершения, конкретные действия, предпринятые лицом для возмещения ущерба или иного заглаживания причиненного преступлением вреда, изменение степени общественной опасности деяния вследствие таких действий, личность виновного, а также обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание.

Вывод о возможности или невозможности такого освобождения, к которому придет суд в своем решении, должен быть обоснован ссылками на фактические обстоятельства, исследованные в судебном заседании.

Данные требования закона и правовых позиций высших судебных инстанций судом первой инстанции были оставлены без внимания.

В своем постановлении суд указал, что Г. требования ст. 76.2 УК РФ формально выполнил, поскольку он совершил преступления средней тяжести впервые, ущерб, причиненный преступлением, возместил всем потерпевшим в полном объеме.

Исходя из разъяснений, содержащихся в п. 25.3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27.06.2013 № 19 "О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности", при изучении представленных материалов и рассмотрении ходатайства судья должен убедиться в том, что выдвинутое в отношении лица подозрение или предъявленное лицу обвинение в совершении преступления небольшой или средней тяжести обоснованно, подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу, и в материалах содержатся достаточные сведения, позволяющие суду принять итоговое решение о прекращении уголовного дела или уголовного преследования и назначении подозреваемому, обвиняемому меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа.

В п. 25.6 того же постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации даны разъяснения о том, что в описательно-мотивировочной части постановления судьи об удовлетворении ходатайства о прекращении уголовного дела или уголовного преследования и назначении лицу меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа должны быть, в частности, приведены: описание преступного деяния, в совершении которого лицо подозревается или обвиняется, с указанием пункта, части, статьи Уголовного кодекса Российской Федерации; вывод о том, что выдвинутое в отношении лица подозрение или предъявленное лицу обвинение подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу.

Согласно материалам уголовного дела Г. в ходе предварительного следствия вину в совершении преступления отрицал как в ходе своих допросов, так и в ходе проведения очной ставки с потерпевшими. Из протокола судебного заседания следует, что рассмотрев ходатайство следственного органа о прекращении уголовного дела с назначением судебного штрафа в подготовительной части судебного заседания, обвинение оглашено не было, отношение к нему Г. не выяснено, доказательства, позволяющие суду убедиться в том, что предъявленное лицу обвинение в совершении преступлений обоснованно, не исследованы. Г. лишь сообщил, что ему понятно, что такое судебный штраф, согласившись на прекращение уголовного дела. Не содержало судебное решение и вывода о том, что предъявленное Г. обвинение подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу.

Кроме того, в постановлении судом первой инстанции не было  приведено выводов о том, какие активные меры, направленные на восстановление нарушенных в результате преступления законных интересов государства, принял обвиняемый, и по каким причинам в связи с этим, нецелесообразно привлекать его к уголовной ответственности.

Изложенные обстоятельства свидетельствуют о том, что суд допустил существенные нарушения уголовного и уголовно-процессуального законов, которые искажают саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия, что повлекло необоснованное освобождение Г. от уголовной ответственности. Постановление суда первой инстанции было отменено, уголовное дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

 

 

По вопросам о конфискации предмета взятки и сохранении обеспечительных мер в виде ареста имущества виновного лица также были допущены нарушения, на которые следует обратить внимание.

 

При осуждении Х. по ч. 1 ст. 290 УК РФ за получение взятки было установлено, что в ходе следствия полученные им в виде взятки денежные средства не изымались и вещественными доказательствами не признавались, и к моменту вынесения приговора Х. уже распорядился этими деньгами по своему усмотрению. Однако, суд вопреки требованиям закона решение о конфискации предмета взятки не принял, тогда как согласно ч. 1 ст. 104.2 УК РФ, если конфискация определенного предмета, входящего в имущество, указанное в ст. 104.1 УК РФ, на момент принятия судом решения о конфискации данного предмета невозможна вследствие его использования, суд выносит решение о конфискации денежной суммы, которая соответствует стоимости данного предмета. При этом для применения конфискации, предусмотренной ч. 1 ст. 104.2 УК РФ, не имеет значения наложен ли арест на указанные денежные средства, изъяты ли они у виновного лица, признаны ли они вещественным доказательством по делу или нет.

В апелляционном порядке, исходя из положений ч. 1 ст. 389.24 УПК РФ, приговор не был изменен в этой части в сторону ухудшения положения осужденного, но в кассационном порядке приговор в отношении Х. и апелляционное определение были отменены в этой части с передачей уголовного дела на новое рассмотрение судом первой инстанции вопроса о конфискации предмета взятки.

Следует обратить внимание судов на то, что согласно разъяснений в п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14.06.2018 N 17 (ред. от 12.12.2023) "О некоторых вопросах, связанных с применением конфискации имущества в уголовном судопроизводстве", по делам о коррупционных преступлениях деньги, ценности и иное имущество, переданные в виде взятки или предмета коммерческого подкупа, подлежат конфискации и не могут быть возвращены взяткодателю либо лицу, совершившему коммерческий подкуп, в том числе в случаях, когда они освобождены от уголовной ответственности на основании соответственно примечаний к ст. 291 УК РФ, ст. 291.2 УК РФ или п. 2 примечаний к ст. 204 УК РФ, примечания к ст. 204.2 УК РФ.

 

Осуждая П. по п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ за то, что он, являясь должностным лицом, превысил должностные полномочия, то есть совершил действия, явно выходящие за пределы его полномочий, повлекшие существенное нарушение прав и законных интересов общества и государства с наступлением тяжких последствий в виде причинения бюджету РФ значительного материального ущерба в размере 840 734 340,15 рублей, суд признал за гражданским истцом Министерством РФ по развитию Дальнего Востока и Арктики право на удовлетворение гражданского иска, передал вопрос о размере его возмещения для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства, при этом постановил отменить арест, наложенный на имущество и денежные средства П.

Однако, суд не учел правовую позицию Конституционного Суда РФ, выраженную в определении от 24 февраля 2022 года N 276-О о том, что передача гражданского иска для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства предполагает разрешение именно в этом процессуальном порядке вопросов о сохранении или отмене ареста на имущество.

Приговор был отменен в указанной части с вынесением нового решения о сохранении ареста на имущество П.

 

 

 

Уголовная коллегия Хабаровского краевого суда.